Монах - Страница 104

К оглавлению

104

Толпа затихла, и знакомый Андрею голос сказал:

— У тебя сидит леший! Мужик с кошкой, демонским отродьем! Выдай нам его, а то подожжем!

Трактирщик беспомощно оглянулся и развел руками:

— Это лавочник всех баламутит, вас требуют, говорят — вы леший! Что делать-то?!

— А ничего, — спокойно ответил Андрей и приладил лямки вещмешка. — Сейчас я с ними поговорю, не беспокойтесь.

— Да-да, спасибо. А то эти придурки совсем спятили… еще и правда подожгут.

Андрей вышел из трактира и сощурился, посмотрев на небо — осеннее солнце клонилось к горизонту, еще пара часов, и будет смеркаться.

Толпа закричала, зашумела, поднялся хай — люди трясли поднятыми в воздух мотыгами и косами, орали, распаляя сами себя на плохое деяние, — ясно было, что все может закончиться плохо.

Лавочник, выйдя вперед, вопил:

— Вот он, демонское отродье со своей кошкой-демоницей! Откуда у него столько денег?! Где он их взял?! Небось грабил по дорогам, убивал, терзал людей! Убьем его и прекратим эти несчастья! Зальем кровью горе матерей!

Андрей подумал: «Глянь-ка, а придурок-то оратор! Ишь как излагает, как по писаному! Большевик, однако! Лавочник — большевик, ну не смех ли?»

Он улыбнулся, и лавочник это заметил — со злобой выкрикнул:

— Он еще над нами и смеется?! Бейте его, люди!

Толпа двинулась к Андрею, а тот кинул нужный мыслеобраз Шанти, тут же спрыгнувшей с плеча и улыбнувшейся то ли улыбкой Чеширского кота, то ли улыбкой зубастика из фантастического фильма. Скорее всего — второе, так как у кота не было такого ряда острейших белых зубов.

Воздух замерцал, и перед атакующей толпой вмиг оказалась не маленькая черная кошечка, а громадный кошак, котище, котяра — размером с лошадь, с зубами как клинок кинжала!

Шанти внимательно посмотрела на ошеломленную толпу голубыми глазами, а потом подняла хвост трубой и заорала диким голосом, как орут кошки во время драки, только этот кошачий вой был таким ужасным, что можно сравнить его с ревом гудка паровоза и электрички, вместе взятых! А если к этому присовокупить клацающие по земле когти да белоснежные клыки… В общем, толпа, побросав свои орудия убийства, бросилась наутек, завывая и теряя по пути башмаки и шапки.

Воздух снова замерцал, и кошка, мгновенно уменьшившись в размере, стала прежней.

Шанти с разгону взлетела на плечо Андрея, как будто оттуда и не слезала, и, ненароком потершись о его шею, сказала:

— Давно так не развлекалась! Нет, в путешествии с тобой есть свои преимущества! Можно неплохо развлечься! А может, еще прибьем эту вонючку? — Она кивнула на отползающего в сторону лавочника — на его штанах сзади отчетливо расползлось пятно.

— Пусть живет. Мы убиваем только при абсолютной необходимости это делать, запомни это. Лучше, знаешь что, давай поищем этого пакостника, терроризирующего деревню? Ведь, уверен, это кто-то из местных жителей. Кому надо переться сюда из другого села, чтобы убивать этих деревенских? Маньяк какой-то, и он живет именно здесь.

Из дверей трактира выглянул испуганный хозяин и осторожно спросил:

— Закончилось? Чего они хотели-то? Ни разу такого безумия не видал — они как спятили! Чего они разбежались?

— Кошечки моей напугались! — Андрей незаметно подмигнул сидящей на плече Шанти. — Больные какие-то… чего-то привиделось им. Послушайте, а вы не могли бы отвести меня в тот дом, где живет семья убитой девочки? Ну той, которую растерзал леший? Я бы хотел с ними поговорить — может, и помогу чем-то. Я отличный следопыт, могу по следам искать, кроме того, немного колдую, попробую найти вашего лешего.

— Точно? Ой, как хорошо было бы! Народ совсем пал духом, скоро друг друга резать будут, все боятся, что лешим может оказаться кто-то из нас.

— Вполне вероятно, — «успокоил» его Андрей. — Скорее всего так и есть. Ну что, проводите?

— Да-да, сейчас! — Трактирщик исчез за дверью, и стало слышно, как он кричит кому-то, чтобы проследили за работой.

Через пять минут он появился одетым, и вскоре они шагали по деревенской улице.

— Тут недалеко, через десять домов. Хорошая девочка была — ласковая, воспитанная, приходила иногда, пирогов брала — они со мной молоком рассчитывались. А тут возьми и пойди в лес — ну ничего не боялась! Ох, горе-то какое… ну кто мог такую красоту загубить?! Девочка-то красавицей бы выросла… если бы дали. Вы уж найдите его, гадину эту! А я вам пирогов дам, бесплатно! Мы все переживаем, уже человек двадцать нашли погибшими.

— А давно началось?

— В общем-то давно… но раньше не так часто было — а теперь уже два-три покойника в неделю находим. И все изуродованные. Как будто ему доставляет удовольствие их терзать, а не просто убивать и насиловать.

— А что, все подростки?

— Есть две женщины, молодые, одна на сносях была — так он вырвал плод из живота и унес куда-то… Это ужас такой был — кто видел труп, спать не могли! Мы уж просили исчадие, просили — найдите его, — а ему все равно. Только разговоры о жертве да что надо принести кого-то на алтарь. А тут такое дело — у нас исчадия не особо в чести, и уж точно никто не даст своих приносить в жертву. Это в городе развлекаются таким делом, а у нас могут потихоньку и стрелу пустить. В лесу-то откуда узнаешь, кто пустил? Исчез и исчез в болоте — утоп! Глухомань. Недаром деревня называется Черный Яр — вон там такая топь, что всю деревню потопить можно и несколько городов вместе взятых! — Трактирщик как будто спохватился и опасливо поглядел на Андрея. — А вы не из них, не из исчадий? Нет? А то я не хотел бы неприятностей… что-то я разболтался. Вы выглядите человеком, которому можно доверять, вот я и расслабился, язык распустил.

104