Монах - Страница 13


К оглавлению

13

В городе было десять храмов Сагана, и в них служили примерно по десять исчадий. «При достаточном усилии, — прикидывал Андрей, — можно перебить всех исчадий за… хм… глупо планировать какие-то сроки. Как получится, так получится. А дальше что? А дальше убивать всех исчадий, что тут появятся. И они побоятся тут появляться. Параллельно надо заняться торговцами наркотиками — этих тварей точно надо уничтожить. Это пособники Сатаны. Итак: служба в храмах проходит с одиннадцати вечера и до полуночи, то есть черная месса. В остальное время они по своей воле устраивают различные молебны. Но на мессу они обязаны являться — по очереди, видимо. Видимо? А откуда видно-то? — Он выругал себя. — Что, хватку потерял? Нужен „язык“! Нужно поймать какого-нибудь исчадия и хорошенько допросить. И он будет первым, от кого я очищу этот мир. Без допроса этого порождения Зла невозможно поставить работу инквизитора как следует. Когда? Да хоть сегодня. Храм ближе к окраине, в полночь закончится месса, полчаса они будут собираться — выследить одного из них, оттащить в безлюдное место и допросить. Пора начинать, хватит присматриваться».

Вечер начался как обычно. Андрей помогал на кухне, таскал воду и нарезал овощи, передвигал бочки с маслом и вином, подтаскивал дрова и выкидывал золу в яму за конюшней — в общем, все как всегда.

Посетителей в трактире в этот день было немного. Погода ясная и сухая, тепло — если бы был дождь, слякоть или мороз, народу бы набилось столько, что пришлось бы выставлять дополнительные столики, и вот тогда бы началось безобразие — Петька-вышибала рассказывал. Из-за тесноты возникала давка, люди, возбужденные алкоголем и скоплением народа, начинали вести себя агрессивно, вспыхивали драки, и вот тут только успевай уворачиваться от столов, стульев, бутылок… Хозяину приходилось посылать за городской стражей и платить им, чтобы те утихомирили буянов и заставили их оплатить ущерб, нанесенный имуществу трактира.

Ближе к полуночи людей становилось все меньше, они расходились, и услуги Андрея больше не понадобились. Его отпустили отдыхать. Он провел в своей каморке с полчаса, выглянул из нее, чтобы убедиться, что в коридоре нет лишних глаз, и выскользнул из трактира через заднюю дверь.

Идти до храма было довольно далеко, он находился километрах в трех от трактира, поэтому Андрей перешел на бег — надо было успеть к окончанию мессы, да и опасался он, что его отсутствие заметят. В который раз он порадовался, что живет в каморке один и никто не может засечь его «прогулки».

Он бежал, стараясь держаться края мостовой. Улицы были безлюдны, редкие прохожие прятались при приближении бегущего незнакомца — кто знает, что у него на уме. В подворотнях копошились темные фигуры — то ли бандиты, то ли охотники за рабами… впрочем, частенько и те и другие были единым целым. Эти бандиты не успевали отреагировать на его появление, и он пробегал мимо их удивленных физиономий как ночная тень.

Оделся Андрей в темную одежду, а лицо завязал тонким платком, по типу того, как завязывали его киношные ниндзя, — ни к чему было светить свою физиономию на каждом углу. Скорее всего, после убийства исчадия, а особенно нескольких убийств, будут вспоминать и сопоставлять — кто ходил ночью, кого видели? И вот тогда всплывет информация о некой тени, пробегавшей по улицам города. «Ну и пусть! — подумал Андрей, размеренно дыша и ритмично передвигая ноги по мостовой. — Все равно лица не видно, а болтать можно все что угодно».

Минут через пятнадцать он уже стоял в подворотне у храма Сагана, наблюдая за дверями. Служба закончилась не так давно, а значит, исчадия покинут храм минут через пятнадцать — двадцать. Однако уже спустя десять минут он заметил, как дверь храма отворилась и из нее вышел исчадие в темно-красном одеянии, запер огромным ключом замок и спокойно пошел по улице.

В голову Андрею стукнула мысль: «А если?.. Почему бы и нет?!» Он тихими шагами, прячась в тени заборов, отправился следом за приспешником Сагана и, улучив момент, спринтерским броском кинулся к нему и оглушил ударом по затылку.

Проверив пульс, удостоверился — жив, скотина! Огляделся — все спокойно. Легко, словно это не был семидесятикилограммовый мужик, а сверток одеял, поднял сатаниста, перекинул через плечо и быстрым шагом пошел к храму. Опустил исчадие у входа, сорвал у него с груди ключ, отпер дверь — механизм замка сработал неслышно, как будто был смазан маслом.

Подумалось: «Все-таки кое-какая техника тут есть, не весь прогресс придушили, видимо. Вот сейчас и узнаем, что тут происходит!»

Толкнув дверь, Андрей вошел в храм, волоча за собой, как мешок картошки, бесчувственное исчадие, затем запер дверь изнутри и осмотрелся.

Храм был темен, не горели лампады у «икон» с изображением Сагана, потухли курильницы, только в воздухе витал какой-то неприятный запах то ли тлена, то ли нечистот.

Андрей сорвал висящий перед «иконой» светильник, поставил его на столик и поискал глазами кресало, нашел, хотя в храме было очень темно — глаза уже привыкли к темноте, притом что на улице фонарями и не пахло, — взял кусок кремня, металлический брусок и стал истово высекать искры на кусок ваты.

Наконец тот затлел, Андрей подул на него и появившееся небольшое пламя поднес к масляному светильнику. «Ну слава тебе, Господи! Как меня бесит в этом мире отсутствие нормальных человеческих спичек! Неделя понадобилась, чтобы я навострился обращаться с этим дурацким кресалом!»

На полу застонал исчадие, видимо, потихоньку приходил в себя, и Андрей озаботился тем, чтобы тот не доставил ему неприятностей. Он нашел какие-то полотенца в подозрительных бурых пятнах и крепко связал тому руки и ноги так, что исчадие при всем желании не мог бы высвободиться — руки были за спиной, а ноги плотно связаны и притянуты к рукам «ласточкой».

13