Монах - Страница 19

Андрей взял арбалет, немного неловко взвел его, вложил болт, приложил к плечу приклад и выпустил стрелу туда же, куда попал болт Федора — его снаряд пробил двери сантиметрах в десяти от дырки. Андрей поморщился — надо привыкать к оружию. Погрешность для профессионала его класса была слишком велика.

— Ничего себе! — удивился солдат. — Ты что, когда-нибудь стрелял из такого оружия? Точность для первого раза потрясающая. Ты и правда умелец в своем деле…

— Это отвратительная точность. Мне надо тренироваться. Тут и отдача другая, и баланс другой — если на тридцати метрах такой разброс, что будет на ста метрах? А на двухстах? Нет, это отвратительно.

— А что ты хотел — незнакомым оружием, да с первого раза… Это нормально, не переживай.

— Федор, ты мне позволишь приходить сюда и тренироваться в стрельбе? Это не будет тебе в тягость? Ты где сейчас вообще служишь? Я не помешаю твоей службе?

— Нигде не служу, — грустно усмехнулся Федор. — Даже городская стража не выдержала моих запоев, и сегодня меня выгнали. Вот я и пропивал выходное пособие в «Сером коте». А как я мог смотреть на эти безобразия трезвым? Так что… никак ты мне не помешаешь в службе.

— А где работать думаешь? Есть идеи?

— Пойду охранять караваны. Довольно прибыльно, но опасно — грабителей по дорогам просто как комарья. Но другого ничего не остается. Да и совесть почище будет. Когда в стражу шел, думал, перетерплю как-нибудь эти бесчинства, зато сытно, дома живешь, не мотаешься по городам и странам, но оказалось — не для меня это.

— Что же там такого, что ты не мог вытерпеть? — осторожно поинтересовался Андрей.

— Что? Вот ты думаешь — для чего стража? Чтобы наводить порядок, да? Нет. Стража для того, чтобы вымогать деньги у людей, чтобы зарабатывать. Если грабители напали на человека и он пожаловался стражникам — он все равно в ущербе. Если стражники поймали грабителя, они могут или забрать все награбленное себе и отпустить грабителя — он же им дает работу! — или забрать половину денег потерпевшего, а грабителя сунуть в тюрьму, это зависит от смены стражников или же от того, какой грабитель попадется. Если из организации — так его просто отпустят за часть добычи… Дальше: могут схватить любого простолюдина, объявить преступником, например поносящим Сагана и исчадий, и сдать его в тюрьму как еретика — десять золотых награды обеспечены. Защищать кого-то от преступников? Только за деньги. А без денег — стража будет стоять и смотреть, как разносят твой дом или твое заведение. И палец о палец не ударят, чтобы помочь. Вот если попросили богатые, влиятельные горожане — тогда да, стражники в лепешку расшибутся, бегая по их поручениям. Или исчадия что-то поручили — они кипятком ссать будут, но сделают… можно же и сердца лишиться, на жертвенном камне вырежут из груди. Как ты думаешь, может это нормальный человек терпеть и не спиться? Эта система не выносит белых ворон — или становишься как они, или вылетаешь оттуда как пробка. Пьянство — это только повод. Там половина алкоголики, и никого это не волнует. Главное — мое нежелание подличать. Ну ладно там получать деньги за то, чтобы утихомирить буянов в трактире, но совсем другое — хватать простолюдина и тащить его в тюрьму за то, что он якобы проповедовал любовь к Богу. Аж двадцать золотых… Уроды. Ох уроды…

— Федор, я понял тебя. Еще вопрос: ты можешь меня обучить фехтованию на саблях, мечах? Ну до тех пор пока не уйдешь с караваном. Мне хоть азы фехтования знать, я в этом дуб дубом.

— Интересно — бывший военный и не умеешь фехтовать? — усмехнулся солдат. — Как так получилось?

— У нас другое оружие. Сабли и мечи давным-давно не актуальны. Так можешь обучить?

— Могу, почему нет? У меня есть еще кое-какой запас накопленных денег. С караваном я не скоро уйду — месяца на три прожить хватит. Да и хочется поглядеть, какого ты в городе шороха наведешь… давай приходи завтра к обеду, будем учиться.

— Пока что можно я потренируюсь в стрельбе, прямо сейчас? Хочу пристрелять арбалет на разных расстояниях, почувствовать его. А завтра в обед мы займемся фехтованием, ладно? И пусть пока арбалет лежит у тебя, чтобы мне с ним не бегать по городу… как понадобится, я его возьму.

Следующие несколько недель Андрей посвятил воинским упражнениям. В середине дня он ходил к Федору, они обсуждали последние городские новости, потом брались за тупые сабли, которые солдат достал из кладовки, после фехтования Андрей тренировался с арбалетом, а также с луком — на всякий случай надо владеть по возможности всем оружием, которое имелось в этом мире.

К концу второй недели он со ста метров уже попадал болтом в кружок размером с куриное яйцо, это был очень неплохой результат, на таком расстоянии обычному человеку и из винтовки-то попасть трудно. А в стрельбе из лука результат был поскромнее, пока удавалось попасть только с расстояния метров двадцать — тридцать.

Но Андрей не был обычным человеком, его рефлексы, немного притупленные за время бездействия, возвращались, и скоро он снова станет той машиной для убийства, которой был до монастыря.

Его достижения в фехтовании оставляли желать лучшего — за пару недель нельзя стать классным фехтовальщиком, хотя он и мог уже кое-как противостоять не слишком искушенному бойцу с мечом. Федор хвалил его, уверяя, что таких успехов многие добились бы только через полгода, не меньше, однако Андрей был недоволен своими результатами.

В трактире не приветствовали его отлучки, все уже привыкли, что Андрей с утра до вечера трудится, никуда не ходит, не пьянствует и не прячется от работы. Но он доходчиво объяснил недовольным, что не желает торчать в трактире дни напролет, как раб, у него тоже может быть своя личная жизнь.